Мысли о работе, ужине и заждавшейся жене прервал хрипловатый голос какого-то подростка: — Дядь, сигаретки не найдется? — Нет. Тебе вообще курить нельзя. Я быстрым шагом пошел дальше, но в спину мне донеслось смелое "А вам раньше можно было!". Не ругательство. Не оскорбление. Просто немного странная фраза. И она заставила меня остановиться. Я резко развернулся, поправил шапку, которую упорно сдувал ветер. Посмотрел на несовершеннолетнего курильщика. Ему лет пятнадцать, может, больше. Такой холод, а он без шапки. Глаза карие, насмешливые. Он совершенно меня не боялся. И держал в руках багет в двух маленьких пакетиках — один с одного края булки, другой с другого. Помню, тоже носил багеты домой подобным образом. — С чего это ты так решил? — Да вы все курили раньше, в своем Советском Союзе. Папа мой. Брат. Дядя Гена с Таганрога. Прятались за гаражами, ныкались, где только можно. Я же знаю. Вы тоже курили. — Ну да. Курил. И что теперь? — Если ты выжил после сигарет, то я тоже выживу. — Я разрешал тебе тыкать? — Ага. Мне осталось только покачать головой и пойти по направлению к двухкомнатной уютной квартирке. Тут недалеко. Минут пять быстрым шагом. Пацан, впрочем, не собирался прекращать беседу. Отправился за мной. Наглец. — Куда спешишь-то? Не знаю, почему я ответил ему, почему позволил обращаться "на ты" и почему не дал подзатыльник за просьбу о сигаретке. Может, было в этом подростке нечто такое... Доброе. Несмотря на наглость и довольно жестокое лицо. — Домой. Меня ждут. — Жена, дети? — Да. — Думаешь, ждут? — Да. — А я так никогда не думаю. У меня родители мягкие, не ругают, даже если гуляю зимой допоздна. Ну и что, что с пацанами задержался? Неужели я умру от подобного? Это лучшие моменты жизни. Детство! Мы вчера с друзьями на стройку ходили. Заброшенную. В догонялки там играли. Вот ты ходил на стройку? — Не помню. И что, никто из ваших не упал с крыши? Не верю. — Ну, я чего-то засмотрелся на город ночной, сигаретка еще в зубах была. Романтика! А Толян сзади подошел и что-то сказал. — Ну и? — А Толян тихий, но говорит, сука, громко. Я испугался. Чуть не упал. Хорошо, что мой друган еще и быстрый. Схватил за руку. Прикинь — висишь, под тобой бетон (снега ж ведь у нас нет никогда, море рядом), ветерок ледяной дует и фонари горят. Не, друзья меня вытащили. Хотя и могли умереть сами! Здорово. — Что же хорошего в таком риске? Он снял с багета один из пакетиков и откусил здоровенный кусок. Протянул мне, предлагая угоститься, но я отказался. Мне было противно есть багет таким диким образом. — Ну вот я щас иду, ем. А мама ругаться будет. Хлеб сказала целым донести. Но это потом. А сейчас мне хорошо. Вкусно. На улице он всегда вкуснее. Магия, че. И тогда ведь тоже чуть не умер — но на стройке было здорово, и я остался жив! Главное — это настоящее. Может быть, прошлое. — А будущее? — Похуй на будущее. — Действительно. Подросток, что с него взять. Все они такие. — Будущее не вспомнишь! Не факт, что там будет хорошее. А если и будет, то нет никакой гарантии, что это хорошее тебе потом подлянку не даст. С прошлым и настоящим легче. Мы с друганами — ну, я, Толян, Серега и Танька, короче, всей компанией, — прошлым летом пошли в поход на речку за городом. Резвая, или как ее там? — Она ж ведь обмельчала? Что там делать? Парень задумчиво покачал головой. — Не знаю. Вроде не мелко было купаться. Так вот, мы с компанией там под деревом решили костер развести... Ну, атмосфера, все дела. Я подумал, что иду слишком медленно и Светка моя уже скоро начнет волноваться. Хотел же сегодня пораньше прийти, зарплату несу. А тут этот хулиган нарисовался. — И все не по плану пошло. Дуб старый был — мы подожгли одну низкую ветку. Случайно, конечно. Толян рвал ее, тряс, Таня визжала, Серега за водой с бутылкой бежал. — Ну и что? — А я понял, что мы не справимся одни. Позвал взрослых. Они потушили, конечно. Это же ведь взрослые. Самые сильные. Самые умные. — Звучит как насмешка. — Да нет. Я просто верю, что быть взрослым классно. Свобода... Деньги... Секс. — Все у тебя еще будет. Не беспокойся. — Уверен? Скажи, вот у тебя есть свобода? Есть деньг... — Секс есть. — Умеешь ты выбирать. Да. Часто так бывает. Не все и всем достается. Чего-нибудь обязательно не хватает. — Поэтому детство и лучше. Тебя кормят. Тебе не надо париться о заработке и семье. И знаешь, многие дети в разы свободнее взрослых. — Например, я свободнее тебя. Я с усмешкой посмотрел на его довольное, красное от холода лицо и понял — он действительно свободнее. Как ветер. Простой ледяной ветер на сухих декабрьских улицах. — Ты прав. Но вот денег у тебя нет. И сигареты ты купить не можешь... — Да ты тоже. Нет, в смысле, купить-то можешь. Но курить тебе врач запретил. У нас в школе тоже одному мальчику курить нельзя — болячка у него какая-то. Я вот смеялся, а сейчас думаю — вдруг у меня тоже что-то такое найдут?.. — Откуда... Откуда знаешь, что мне врач запретил? — От верблюда. Я много знаю о тебе, Леонид Иванович. Очень много. Я отшатнулся от мальчика. Что-то забилось в моем сознании, забилось, как птица в клетке. — Кто ты? Как... Как ты это делаешь? — Меня зовут Леня. Пока еще. Скоро имя станет посерьезнее. Добавится отчество. И звать меня будут вот так громоздко и звучно: Леонид Иванович! — Нет, нет! Не может быть! — Может. Может... Забавно. Дети хотят стать взрослыми, взрослые хотят стать детьми. Вот только вырасти всегда успеешь, а стать снова маленьким, глупым, безответственным и счастливым... Никогда. Это невозможно. — Я — не ты! Он посмотрел на меня своими смелыми глазами. Сейчас, в свете фонаря, я смог разглядеть его лицо лучше прежнего: такие же резкие черты и высокий лоб, как у меня раньше. В детстве. — Да. Ты прав. Ты — не я. Ты же потерял все, что только мог! Что теперь? Работа, жена, ребенок и усталость. Вот они, наши нынешние девизы! Скажи мне, Леня, скажи, как ты смог забыть детство?! Как?! Стройка, речка, одноклассник, которому нельзя курить — все это твоя жизнь и воспоминания! Ты не помнишь даже, как выглядел тогда. Я не могу поверить... Нет! Это невозможно! Нет! Теперь я помнил и сам: помнил, что был у меня друг Толя и друг Серега, и я был влюблен в Таню много лет назад. Когда-то чуть не упал с крыши, и... И что? Что там дальше?! — Ты особенный, Леонид Иванович. Не только потерял детство, но и забыл. Забыл напрочь. Конечно! Ведь дома ждет семья! Ведь есть работа, и в жизни все отныне разложено по полочкам. Мне жаль тебя. — Я попытаюсь вспомнить. Я не мог забыть! Это все легко восстанавливается! Он хрипло рассмеялся, и багет упал на землю. Пакет унесло ветром. — Так ли легко, как ты думаешь? Ты ведь уже не молод, Леонид Иванович. Тридцать семь. Знаешь, умирают и раньше. Раньше... Мой призрак вдруг громко закашлялся и упал на колени. — Ты болен, Леонид Иванович. Нормальные люди не видят свое прошлое в таком виде, как видишь ты. Кха... Подросток вновь зашелся кашлем. Как я когда-то. Кажется, именно тогда мне пришлось бросить курить. И кто знает — может, тогда я стал взрослым. — Так умирает твое детство. Прощай, Леонид Иваныч! Удачи тебе с твоей... Кха! Жизнью... — Нет, нет, стой! Я бросился к падающему прошлому, но поймать не смог — оно, не долетев до земли, растворилось в воздухе. Исчез багет. И все воспоминания о детстве. Все. Я думал, что такое не забывается. Но, видимо, ошибался. Теперь оставалось только одно. Вспомнить. *** — Сигареты и багет. И зажигалку. Знакомая продавщица посмотрела на меня с удивлением, но ничего не сказала. Я заплатил за покупки и, довольный, вышел на улицу. Закурил. Здорово, черт побери. А когда стало совсем холодно стоять, кинул бычок в мусорку и, откусывая от багета здоровенные куски, пошел домой. Жена ждет, наверное. В горле саднило. Однако это чувство будило другие — страх перед тем, что спалюсь, и радость от того, что выгляжу по-взрослому. Картины детства постепенно всплывали в моем сознании. Мать, отец, всегда добрая бабушка и друзья со двора. Черт, как же было здорово... Самые счастливые люди — это те люди, которые становятся взрослыми поздно. Жаль, что сей пунктик я благополучно проебал два десятка лет назад. Ну и черт с ним. Я шел по улице без шапки, грыз батон и вспоминал детство. Заболею, если не надену шапку? Умру от туберкулеза... или что там у меня? А плевать. Плевать на будущее — обитель несбыточных надежд и непроизошедших событий. Сейчас все хорошо. А глаза у меня были веселые. Насмешливые. #паста #классика

Теги других блогов: курение детство подростки